Святая христианская вера не есть только частное вспомогательное средство к усовершенствованию в добродетели, как ложно думают некоторые, напро­тив, она есть корень, который только один, проникая в сердце человека и оплодотворяясь Духом Божиим, может приносить плоды вечной жизни. Но Дух Бо­жий действует не без нашего свободного содействия и не без посредства других.

Общие меры

Первая обязанность воспитателя — предохра­нять воспитанников от неблагонравия. Для этого он должен подвергать их взысканию и за маловажные по видимости проступки, иначе воспитанники сдела­ются невнимательными к своим погрешностям: ни во что ставящий малое мало-помалу придет в упа­док (Сир. 19, 1),— говорит мудрый.

Можно сказать, что в детском и юношеском возрасте ни одного проступка не нужно считать не­значительным: и малое, если не будет вовремя заме­чено и остановлено, сделается наконец великим. Нередко видим, что самые большие преступления, совершенные в зрелых летах, произошли, как из се­мени, из маловажных по-видимому шалостей, допу­щенных в молодости.

Удерживать детей от худого не значит еще ис­полнять весь долг воспитателя. Человеку надо не только избегать зла, но и приобретать любовь к Бо­гу и ближним, и приносить плоды святой любви. А для того чтобы эта любовь в детях постепенно при­обретала все большее поле деятельности и удобнее достигала возможной полноты, весьма полезно зара­нее приучать их к послушанию. Для этой цели мож­но действовать на них чувственными побуждениями, наказаниями и наградами. Всего же лучше с самых ранних лет постоянно упражнять их в самоотверже­нии, которое частью предполагает, частью делает излишними прочие исправительные меры.

Чувственные склонности в настоящем нашем со­стоянии весьма часто противятся духу и подвергают его жестоким борениям (Гал. 3,17; Прем. 9,15). Тем важнее для человека не только обуздывать их, но и обращать в средство для достижения высших целей. А последнее делается возможным, когда добродетель представляют нам в таких чертах, что и чувственные наши склонности находят в ней свои выгоды.

Воспитывать может одна любовь, а любовь тре­бует не только ласковости, но и строгости: той и дру­гой надо удерживать молодого человека на прямом пути, чтобы он достигал и временного, и вечного своего назначения. Впрочем, в наказаниях не нужно быть опрометчивым. Тот, кто наказывает слишком часто и без крайней нужды, сами наказания делает недейственными.

Наказания необходимы тогда, когда в воспитан­нике чувственность берет верх, и ни убеждения ра­зума, ни естественные последствия худого поступка не могут остановить ее стремлений, особенно если требуется скорое противодействие. Весьма ошиба­емся мы, когда надеемся только словами обуздать чувственные пожелания и думаем, что и без наказа­ний, одним словесным вразумлением, всегда можно направлять волю воспитанника к порядку.

Для того чтобы детей не только удерживать от худых поступков, но и поощрять к точному испол­нению долга, всегда употреблялись награды. Сам

Бог, преблагий Отец и Воспитатель рода человече­ского, когда народ израильский находился еще в детском возрасте, обещал ему земное счастье и бла­госостояние, если будет верно соблюдать Его запо­веди и повеления; а нам, возрожденным водою и Духом и введенным в свободу чад Божиих, обещан также неувядаемый венец на небе. Даже и в этой жизни добрые дела сопровождаются счастливыми для нас последствиями.

Если бы человек пребыл всегда таким, каким он первоначально вышел из рук Творца, то есть пра­вым и неповрежденным, то для него не стоило бы никакого труда всецело быть преданным Богу и лю­бить Его всем сердцем, а ближних, как самого себя; ибо душа его, возвышаемая и укрепляемая Божест­венной благодатью, всегда чувствовала бы, что она для того и сотворена, чтобы постоянно стремиться к Богу и всегда пребывать в тесном общении с Ним.

Вопрос о средствах совершенствования нравст­венности, кажется, уже решен. Нравственность со­храняется и совершенствуется через совершенствова­ние человека в истинном благочестии, ибо только свя­тая вера есть живой источник нравственной жизни.

Хотя первоначальное согласие наших наклоннос­тей и их прямое направление к Богу расстроено гре­хом, однако посредством этого не уничтожились нравственные способности, вложенные Творцом в душу человека. Это доказывает детский возраст. Он еще не осквернен господствующими в мире грехов­ными страстями, и в детской душе еще находим мы некоторые довольно ясные черты помраченного че­рез грех образа Божия.

По мере того как ребенок, оставляя игры, пере­ходит в возраст серьезной деятельности, и цветы детского возраста неприметно должны созревать в прекрасные плоды. Впрочем, никоим образом не следует разрушать возрастание детства, напротив, оно все более и более должно развиваться и укреп­ляться, пока, совершенно укоренившись на почве святой веры и отсюда заимствуя все соки и жизнь, не возрастет, наконец, в совершенное дерево.