Никто не может научить тому, чего сам не умеет. Поэтому прежде всего учителю необходимо самому иметь ясные и раздельные понятия о том, что предлагает он своим ученикам. При этом он не должен забывать, что понятий нельзя передать или как бы втолкнуть механически и что есть большое различие между словами и представлениями. Хотя слова суть знаки представлений и служат средством к возбуждению их, однако они сами не являются представлениями. Представления в человеке всегда должны быть порождением собственного его ума. Действительно, нередко случается, что дети умеют пересказывать слова и определения, но не понимают того, что говорят.
Главное средство, необходимое для того, чтобы внушить детям верные и вместе раздельные понятия, есть ясность преподавания, или умение каждую истину как бы представить перед глазами детей. При применении этого правила на практике надо различать предметы, подлежащие внешним чувствам, от предметов духовных, или сверхчувственных.
В отношении к познанию предметов чувственных нет короче пути к уяснению их, чем если они показаны будут детям на самом деле. При рассматривании чувственных предметов ум детей тверже запоминает их, нежели при одном описании, к томуже и понятия, приобретаемые таким образом, бывают гораздо яснее, глубже запечатлеваются в памяти и легче прилагаются к делу.
Итак, все то, что ребенок может видеть на самом деле, не подвергая опасности своей невинности, нужно показывать ему, находится ли это в царстве природы или в области искусств и художеств. При этом надо приучать ребенка ясно и точно замечать все, встречающееся внешним его чувствам, насколько позволяют это высшие цели, так как между одним рассмотрением и другим, равно как между благонаправляемым вниманием и беспорядочным любопытством, есть большое различие.
Чтобы заменить чем-нибудь действительное рассматривание предметов там, где оно не может иметь места, надо употреблять модели и изображения. В последнее время много вышло таких моделей и книг с картинками. Но не все они соответствуют цели: многие из них, например взятые из языческой мифологии, и подобные или бесполезны, или даже соблазнительны, и использование лучших из них часто бывает сопряжено со многими злоупотреблениями. Поэтому, как относительно выбора картин, так и в отношении употребления их, предложим некоторые правила предосторожности.
Относительно выбора картин, предлагаемых детям, надо заметить, что они:
а) не должны заключать в себе ничего такого, что оскорбительно для нежного чувства стыдливости, соблазнительно для юного воображения и опасно для невинности. Не без основания утверждают, что человек, привыкший смотреть на известные предметы, изображенные на картинах, находится уже на половине пути к тому, чтобы смотреть без стыда и на их действительность. Не говорим уже о том, что дети обыкновенно не останавливаются на одном только изображении, но еще прибавляют к нему в своем воображении нечто такое, чем кроющееся в них горючее вещество легко воспламеняется;
б) не должны заключать в себе ничего такого, что или ослабляет должное почтение к святыне, или благоприятствует заблуждениям и суеверным мнениям. Поэтому священные и досточтимые предметы должны быть всегда изображаемы так, чтобы возбуждали уважение к себе и служили для глаз как бы поучительным и назидательным катехизисом;
в) вообще не должны заключать в себе ложного и несправедливого. Лучше не показывать детям никаких изображений, нежели показывать им такие, в которых предмет представляется неверно;
г) наконец, не должны содержать ничего такого, что оскорбляет хороший вкус и притупляет чувство прекрасного. Хотя образование вкуса к изящному там, где идет речь только о приобретении новых познаний, есть дело постороннее, однако надо остерегаться, по крайней мере, того, чтобы дети не получили вкуса ложного и превратного.
Что касается употребления картин, то не нужно:
а) давать их детям в руки слишком рано, прежде нежели они будут способны понимать их, определять правильность размеров и сравнивать одно изображение с другим;
б) давать их слишком много в один раз. Если дать детям сразу много картин или целую книгу с картинами, то они сначала бросятся к этим картинам с большим любопытством, но потом все быстрее и быстрее будут переворачивать один лист за другим и, наконец, не научившись ничему, отложат их в сторону;
в) давать картины только для того, чтобы дети смотрели на них без всякой мысли. Пусть лучше наставник дает одну картину после другой и старается обращать внимание учеников на каждую порознь; пусть заставляет их рассматривать надлежащим образом все части картины и возбуждает в них при этом размышление; пусть приличными объяснениями и замечаниями обращает их внимание на пользу и употребление картин, на всемогущество, премудрость и благость Творца всего; а предлагая картины с изображениями священных и нравственных предметов, пусть напоминает детям содержание Священной Истории, достоинство и последствия добродетели и прочее. Если картина имеет какое-нибудь художественное достоинство, то пусть учитель показывает и это и заставляет самих детей мало-помалу замечать совершенства картины.
Если нет возможности показать детям чувственные предметы ни в подлиннике, ни в изображении, то учителю ничего больше не остается делать, как помогать детскому разуму сравнением их с другими известными предметами или приличным описанием. Но здесь особенно нужно ему по-дружески сблизиться с детьми, узнать запас их понятий и примеряться к их разумению. Кто не будет прежде сам приближаться к детям, тот никогда не приблизит их к себе.
Гораздо труднее делать ясными для детей предметы сверхчувственные. Однако и для этого мы имеем совершеннейшие образцы. Как пророки и апостолы показывают нам способ представления высоких предметов в ясных образах, так и Сам Иисус Христос предлагает совершеннейший образец этого. Высочайшие и непостижимые тайны царствия небесного Он раскрывал в подобиях, притчах и примерах. Святые Отцы всегда пользовались этим способом учения; это мы видим в их писаниях.
Ревностный учитель, подобно благоразумному домоправителю, будет выносить из своего запаса старое и новое (Мф. 13, 32). Для этого он будет изучать природу самого себя и здесь всегда найдет новые образцы, в которых, как в зеркале, отражаются предметы мира сверхчувственного. Чем ближе эти подобия находятся ко взорам учеников его и чем яснее и живее представляются им, тем они лучше служат достижению цели. При этом учитель должен остерегаться, чтобы через низкие сравнения не сделать святыни чем-либо обыкновенным или даже смешным.
История также богата чувственными изображениями высочайших истин. В ней видим мы не только чудесное управление вечной Премудрости, Которая простирает Свои действия от одного края вселенной до другого и все объемлет Своей любовью, но видим и то, что все учение святой веры есть не иное что, как история творения, сохранения, восстановления рода человеческого и возведения его к совершенству. То же самое надо сказать и об уяснении нравственных понятий. Чтобы сообщить им ясность и как бы видимость, нет лучшего средства, как представлять детям сами действующие лица.