Никто не может научить тому, чего сам не уме­ет. Поэтому прежде всего учителю необходимо са­мому иметь ясные и раздельные понятия о том, что предлагает он своим ученикам. При этом он не дол­жен забывать, что понятий нельзя передать или как бы втолкнуть механически и что есть большое раз­личие между словами и представлениями. Хотя сло­ва суть знаки представлений и служат средством к возбуждению их, однако они сами не являются пред­ставлениями. Представления в человеке всегда должны быть порождением собственного его ума. Действительно, нередко случается, что дети умеют пересказывать слова и определения, но не понимают того, что говорят.

Главное средство, необходимое для того, чтобы внушить детям верные и вместе раздельные поня­тия, есть ясность преподавания, или умение каждую истину как бы представить перед глазами детей. При применении этого правила на практике надо различать предметы, подлежащие внешним чувст­вам, от предметов духовных, или сверхчувственных.

В отношении к познанию предметов чувствен­ных нет короче пути к уяснению их, чем если они по­казаны будут детям на самом деле. При рассматри­вании чувственных предметов ум детей тверже запоминает их, нежели при одном описании, к томуже и понятия, приобретаемые таким образом, быва­ют гораздо яснее, глубже запечатлеваются в памяти и легче прилагаются к делу.

Итак, все то, что ребенок может видеть на самом деле, не подвергая опасности своей невинности, нужно показывать ему, находится ли это в царстве природы или в области искусств и художеств. При этом надо приучать ребенка ясно и точно замечать все, встречающееся внешним его чувствам, насколь­ко позволяют это высшие цели, так как между од­ним рассмотрением и другим, равно как между бла­гонаправляемым вниманием и беспорядочным любо­пытством, есть большое различие.

Чтобы заменить чем-нибудь действительное рассматривание предметов там, где оно не может иметь места, надо употреблять модели и изображе­ния. В последнее время много вышло таких моделей и книг с картинками. Но не все они соответствуют цели: многие из них, например взятые из языческой мифологии, и подобные или бесполезны, или даже соблазнительны, и использование лучших из них ча­сто бывает сопряжено со многими злоупотребления­ми. Поэтому, как относительно выбора картин, так и в отношении употребления их, предложим некото­рые правила предосторожности.

Относительно выбора картин, предлагаемых де­тям, надо заметить, что они:

а)         не должны заключать в себе ничего такого, что оскорбительно для нежного чувства стыдливос­ти, соблазнительно для юного воображения и опасно для невинности. Не без основания утверждают, что человек, привыкший смотреть на известные предме­ты, изображенные на картинах, находится уже на половине пути к тому, чтобы смотреть без стыда и на их действительность. Не говорим уже о том, что де­ти обыкновенно не останавливаются на одном толь­ко изображении, но еще прибавляют к нему в своем воображении нечто такое, чем кроющееся в них го­рючее вещество легко воспламеняется;

 

б) не должны заключать в себе ничего такого, что или ослабляет должное почтение к святыне, или благоприятствует заблуждениям и суеверным мне­ниям. Поэтому священные и досточтимые предметы должны быть всегда изображаемы так, чтобы воз­буждали уважение к себе и служили для глаз как бы поучительным и назидательным катехизисом;

 

в) вообще не должны заключать в себе ложного и несправедливого. Лучше не показывать детям ни­каких изображений, нежели показывать им такие, в которых предмет представляется неверно;

 

г) наконец, не должны содержать ничего такого, что оскорбляет хороший вкус и притупляет чувство прекрасного. Хотя образование вкуса к изящному там, где идет речь только о приобретении новых по­знаний, есть дело постороннее, однако надо остере­гаться, по крайней мере, того, чтобы дети не получи­ли вкуса ложного и превратного.

 

Что касается употребления картин, то не нужно:

 

а) давать их детям в руки слишком рано, прежде нежели они будут способны понимать их, опреде­лять правильность размеров и сравнивать одно изо­бражение с другим;

 

б) давать их слишком много в один раз. Если дать детям сразу много картин или целую книгу с картинами, то они сначала бросятся к этим карти­нам с большим любопытством, но потом все быст­рее и быстрее будут переворачивать один лист за другим и, наконец, не научившись ничему, отложат их в сторону;

 

в)   давать картины только для того, чтобы дети смотрели на них без всякой мысли. Пусть лучше на­ставник дает одну картину после другой и старается обращать внимание учеников на каждую порознь; пусть заставляет их рассматривать надлежащим об­разом все части картины и возбуждает в них при этом размышление; пусть приличными объяснения­ми и замечаниями обращает их внимание на пользу и употребление картин, на всемогущество, премуд­рость и благость Творца всего; а предлагая картины с изображениями священных и нравственных пред­метов, пусть напоминает детям содержание Священ­ной Истории, достоинство и последствия добродете­ли и прочее. Если картина имеет какое-нибудь худо­жественное достоинство, то пусть учитель показы­вает и это и заставляет самих детей мало-помалу за­мечать совершенства картины.

 

Если нет возможности показать детям чувствен­ные предметы ни в подлиннике, ни в изображении, то учителю ничего больше не остается делать, как помо­гать детскому разуму сравнением их с другими изве­стными предметами или приличным описанием. Но здесь особенно нужно ему по-дружески сблизиться с детьми, узнать запас их понятий и примеряться к их разумению. Кто не будет прежде сам приближаться к детям, тот никогда не приблизит их к себе.

 

Гораздо труднее делать ясными для детей пред­меты сверхчувственные. Однако и для этого мы имеем совершеннейшие образцы. Как пророки и апостолы показывают нам способ представления вы­соких предметов в ясных образах, так и Сам Иисус Христос предлагает совершеннейший образец этого. Высочайшие и непостижимые тайны царствия не­бесного Он раскрывал в подобиях, притчах и приме­рах. Святые Отцы всегда пользовались этим спосо­бом учения; это мы видим в их писаниях.

 

Ревностный учитель, подобно благоразумному домоправителю, будет выносить из своего запаса старое и новое (Мф. 13, 32). Для этого он будет изучать природу самого себя и здесь всегда найдет новые образцы, в которых, как в зеркале, отража­ются предметы мира сверхчувственного. Чем бли­же эти подобия находятся ко взорам учеников его и чем яснее и живее представляются им, тем они луч­ше служат достижению цели. При этом учитель должен остерегаться, чтобы через низкие сравне­ния не сделать святыни чем-либо обыкновенным или даже смешным.

 

История также богата чувственными изображе­ниями высочайших истин. В ней видим мы не толь­ко чудесное управление вечной Премудрости, Кото­рая простирает Свои действия от одного края все­ленной до другого и все объемлет Своей любовью, но видим и то, что все учение святой веры есть не иное что, как история творения, сохранения, восста­новления рода человеческого и возведения его к со­вершенству. То же самое надо сказать и об уяснении нравственных понятий. Чтобы сообщить им ясность и как бы видимость, нет лучшего средства, как пред­ставлять детям сами действующие лица.

 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Copyright © 2024 Профессиональный педагог. All Rights Reserved. Разработчик APITEC
Scroll to top