Равная цель нашей жизни, как многократно уже сказано было прежде, есть теснейшее, по мере способности существа человеческого, единение с Богом в жизни вечной. В продолжение временной жизни мы непрерывно должны все более и более приближаться к Богу, пока наконец там, в стране совершения, через единение с Ним не достигнем полного блаженства.
Но этого теснейшего единения с Богом можно достигнуть только посредством совершенной любви. Поэтому главную заповедь Господь Спаситель изрекает так: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душ твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же, подобная ей,— продолжает Господь,— возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37—40).
Непрестанно возрастать в этой любви, чтобы она из дня в день становилась чище и крепче,— вот в чем состоит назначение нашей земной жизни! Только эта любовь истинно совершенствует все дела наши; без нее и самые блистательные подвиги ничего не значат на весах вечной правды (Мф. 10, 41 и далее; 1 Кор. 13, 1 и далее).
Здесь говорится о любви в духе и истине, будучи движим которой, человек, обнимая верою своего Искупителя и одушевляясь Его Духом, всецело предается Богу, желает только того, что угодно Ему, и только потому, что это Ему угодно. Такая истинная, деятельная любовь обыкновенно сопровождается сладостным ощущением таинственного общения с Богом, но это необязательно.
Свободная воля, возбуждаемая и подкрепляемая Божественною благодатию, может предаваться Богу и во время самой сильной внутренней сухости. Кто так лишен был утешения, как Господь Спаситель наш в то время, когда, вися на кресте, Он взывал: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27, 46). И когда более обнаружилась любовь Его, как не в то же время, когда Он приносил Свою жизнь в жертву за грехи мира и с сыновнею преданностью взывал к Небесному Отцу: Ош- че! В руки Твои предаю дух Мой! (Ак. 23, 46).
Хотя каждую способность в воспитаннике надо совершенствовать так, чтобы вместе с тем усиливалась или, по крайней мере, не ослаблялась любовь к Богу и ближним, но это правило особенно нужно иметь в виду, когда говорим об образовании воли или способности желания, ибо все достоинство человека зависит от усовершенствования воли и только одна любовь соединяет нас с Богом, главной нашей целью.
Все просвещение ума, все образование чувства, вся тонкость внешнего поведения не имеют истинного достоинства, если при этом не совершенствуется воля или не возвышается нравственное образование души. Воспитатель может заслужить одобрение, развивая только разум своего воспитанника, может обольщать не знающих дела, воспитывая в детях только так называемые благородные чувства или приучая их к тонкости во внешнем обхождении, но исполнить свой долг и совершенно достигнуть цели воспитания он может единственно посредством истинного христианского образования воли в воспитанниках.
К несчастью, на практике очень редко придают значение этому важному долгу. Довольно есть таких воспитателей, которые строже наказывают за ошибки против вежливости, нежели за погрешности против доброй нравственности, и таких, которые обнаружение порочных наклонностей прощают скорее, чем погрешности против грамматики.