И способность предусматривать нужно пробуждать и образовывать в воспитаннике. Предусмотрительность состоит в устремлении взора не только на настоящее и прошедшее, но и на те события, которые, вследствие постоянной причинной связи, рано или поздно должны случиться. Это истинно великое преимущество человека! Неразумное животное зависит только от впечатлений настоящего и бессознательно следует им.
Но человек может стоять выше настоящего. На основании прошедшего он предусматривает наступающее или будущее и вырабатывает правила своего будущего поведения, и самому потоку событий, его окружающих, бывает иногда в состоянии давать направление. И эта способность может быть значительно усовершенствована. Кто не удивляется тому глубокому взгляду, с каким иной мудрец, поседевший в размышлениях и наблюдениях, предсказывает вещи, по видимости невероятные?
Впрочем, эту способность предусмотрительности надо отличать от того тонкого чувства, или таинственного проявления силы духа, по которому люди иногда имеют какое-то неизъяснимое предчувствие событий будущих или отдаленных. Если человек действительно владеет такой способностью предчувствия, то это для нас такая тайна, в глубину которой еще ни один исследователь не смог проникнуть. Поэтому труд воспитания в этом отношении есть почти только предохранительный, то есть надо предостерегать воспитанника, чтобы он, из-за мнимых предчувствий, снов и т.п., ни сам себя не обманывал, ни другими не был обманываем. Известно, какое обширное поле издавна находили для себя в этой сокровенной области человеческой природы суеверие, корыстолюбие, самообольщение и злонамеренность.
Чтобы развить способность предусматривать, надо объяснять воспитаннику непрерывную связь причин и следствий, по которой одни события, как следствия, необходимо следуют за другими, как причинами, и в то же время руководить его в правильном изучении настоящего и прошедшего.
Для этого нет лучшего средства, как внимательное, соединенное с размышлением изучение истории. Только история открывает нам ход событий: представляя нашим взорам прошедшее, она указывает вместе и на то, что нас ожидает в будущем. Общий, Богом установленный порядок вещей остается всегда тот же: что случалось вследствие всеобщих законов, то при подобных обстоятельствах и опять повторится.
Поэтому, преподавая историю, надо учить воспитанника предусматривать будущее, раскрывая прошедшее. Посредством чужого опыта человек может постепенно приобретать благоразумие и мудрость и из примеров других извлекать собственную пользу.
Конечно, есть и своекорыстная мудрость, которая, уклоняясь от истинного назначения человека, земное ставит для себя высшей и последней целью и охотно одобряет всякое, даже бесчестное средство, если оно способствует достижению поставленной цели. От этого всячески надо охранять воспитанника. Пусть он замечает из самой истории, что тот только по-настоящему мудр, кто свое истинное назначение считает высшей целью, а все прочее ценит в той мере, в какой оно способствует достижению главного. Мудрость плотская, как называет ее св. апостол Павел (Рим. 8, 6—7), перед судом Откровения и здравого ума есть не что иное, как блестящая глупость. Кто назовет мудрым будущего наследника престола, если он продает право своего наследства за пустую игрушку? И это мы! Сей самый свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божий. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу (Рим. 8, 16—17).
Наконец, надо остерегаться, чтобы из этой способности предусматривать будущее не образовалась наклонность самонадеянно и решительно предсказывать будущее и произвольно объяснять причины случайных происшествий или предаваться мелочным и часто смешным опасениям. Решительными суждениями о будущем любит отличаться самонадеянная гордость; а легковерные опасения обыкновенно бывают плодом расстроенного воображения, которое любит мечтать о том, что скрывается во мраке неизвестной будущности.