Человек не только видит внешние предметы, но может сознавать и то, что происходит в его собствен­ной душе. Эту способность мы называем внутренним чувством. Формирование этой способности тем необ­ходимее, чем меньше можно ожидать ее надлежащего раскрытия от свободного действия природы.

К сожалению, незнакомство с самим собой есть дело очень обыкновенное. Самые образованные лю­ди, любознательность которых проникает во все царства природы, в историю всех частей света и ко­торые с жадностью собирают сведения об отдален­нейших событиях мира, сами для себя нередко оста­ются как бы незнакомой или мало знакомой страной.

Их собственный внутренний мир представляет­ся им загадочным сцеплением сменяющихся настро­ений духа, желаний и страстей; и вместо того, чтобы размышлять о себе, управлять собой и всегда иметь в виду свое истинное назначение, они слепо преда­ются влечению предрассудков и преобладающих чувств. Отсюда, между прочим, происходит то странное явление, что очень многие гораздо быстрее замечают чужие погрешности, нежели собственные, и в своих поступках часто одобряют то самое, за что других громко обличают. Хотя причина этого явле­ния кроется не столько в неправильном рассужде­нии, сколько в повреждении воли, однако это зло, по крайней мере, частично можно отвращать и совер­шенствованием внутреннего чувства — органа на­блюдения над самим собой.

О, если бы все искренно принимали наставление, данное епископу Лаодикийскому, которое Свиде­тель верный и истинный, начало создания жия, изрекает так: Ибо ты говоришь: «Я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не зна­ешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть (Апок. 3, 17—18).

Хотя в ранние годы мало можно успеть в обра­зовании внутреннего чувства, однако при удобных случаях надо обращать внимание воспитанника на его внутреннее состояние и на те проступки, которые он совершает. И чем больше дух его реет, тем боль­ше нужно приучать его к размышлению о себе и вни­канию в самого себя,— не только в свои поступки, но и в их источники и побудительные причины. Для этой цели очень важно всеми по справедливости одобряемое повседневное испытание совести, осо­бенно когда всякий раз прежде со смирением молят Бога о ниспослании свыше силы и света благодати. Есть еще и другие средства:

а) полезно приучать воспитанника, чтобы он на­блюдал чувства и настроения других. Кто, замечая в других что-нибудь неодобрительное, будет в то же время внимательно смотреть на самого себя, тот много может накопить опыта, как собственного, так и чужого. Но здесь нужно остерегаться, чтобы это средство не обратилось в порочную привычку зло­словить и пересмеивать других;

б) необходимо предлагать для чтения хорошо со­ставленные жизнеописания и истории, которые прино­сят пользу, когда дети читают их с размышлением и когда воспитатель благоразумно прилагает их к сердцу юных читателей. Превосходные познания о сердце че­ловеческом сообщает нам библейская история.

Здесь неуместно говорить о пользе исповеди. Только мимоходом заметим, что наилучшее средство для приобретения необходимого познания о самом себе — приучать воспитанника с искренним смире­нием и откровенностью давать строгий отчет в своем внутреннем состоянии перед духовным отцом своим.