Порядок и постепенность раскрытия умствен­ных сил зависят не от произвола воспитателя, а от самой природы. Сначала начинает действовать спо­собность внешнего восприятия. Вкус, осязание и зрение доставляют первые представления. Потом раскрываются слух и обоняние.

В этом состоянии ребенок только воспринимает впечатления. Но, по мере своего укрепления, душа начинает соединять частные признаки в понятия, от­личает один предмет от другого и, хотя еще не сво­бодно, уже начинает воспроизводить прежние пред­ставления. Через некоторое время чувства и ощуще­ния, появляющиеся в ребенке, переходят в неясное сознание. В продолжение этих внутренних действий раскрывающегося духа слепой инстинкт постепенно переходит в произвольные действия, и грубый язык природы сплетается в лепетание слов.

Когда вместе с телесной организацией незамет­но подвигается вперед и образование чувственных представлений, душа мало-помалу проникается лу­чами сверхчувственного мира. Ребенок получает по­ка еще неясное предчувствие истины и нравственно­го добра. Это — первые отголоски ума. Но они еще очень слабы и не проникают в сознание. В этом со­стоянии душа бывает подобна человеку, который ос­вещается солнцем, тогда как глаза его закрыты, и который, еще не видя, получает только впечатление от солнечного света и ощущает тепло.

Ребенок и оставался бы при этом предчувствии или даже это предчувствие очень скоро опять исчез­ло бы и ребенок пребывал бы в животном состоянии, если бы не помогало постороннее возбуждение и учение. Так, по крайней мере, говорит нам история как отдельных людей, с младенчества оставленных в совершенном небрежении, так и целых народов, по­груженных в дикое состояние.

Но как скоро эти смутные представления, при помощи правильного обучения и других пособий, проясняются, тогда и ум получает больше силы и живости. Он составляет суждения и мало-помалу восходит к заключениям, приобретенные познания старается приводить в порядок и единство, состав­ляет для себя начала деятельности и правила благо­разумия или созерцая вечный Первообраз красоты, мыслит о Нем и старается изобразить Его во време­ни и пространстве.

Часто человек трудится только над отблесками истины, но не возносится своим взором к самой ис­тине. Когда же он получает в собственном смысле высшее образование, тогда познает Самого Бога как Первообраз истины и красоты и в совести своей слышит глас Божий.

С того времени он уже не довольствуется одними только лучами Божественного света, отражающимися в творении; его дух возносится к Самому Богу как вечному Солнцу, как Началу, Середине и Концу все­го сотворенного, и сердце его чувствует непрестанное влечение к Нему. Впрочем, для приобретения истин­ного, живого познания о Боге не довольно одного че­ловеческого усилия,— для этой цели человек имеет существенную нужду в Божественном откровении, а чтобы живо быть проникнутым Словом Божиим, не­обходимо внутреннее просвещение и укрепление. Когда же человек предается этому внутреннему дей­ствию благодати, тогда для него ничего нет вожделен­нее искупления и спасения через Иисуса Христа.

Как во всех других случаях, так и в настоящем, воспитатель должен уважать внушения природы и никогда не поступать вопреки ей. Обязанность вос­питателя здесь состоит в том, чтобы сообразно с природой помогать раскрытию ума, пробуждать его способности, совершенствовать их с благоразумной заботливостью и, предотвращая всякое поврежде­ние, более и более приближать их к идеалу истинно­го образования ума.

Следовательно, вся деятельность воспитателя в первые годы воспитания ребенка ограничивается тем, чтобы сохранять, пробуждать, растить и совер­шенствовать низшую, или опытную, познаватель­ную способность,— частью для того, чтобы про­буждающемуся уму ребенка приготовить здравые органы, а частью для того, чтобы помогать самому пробуждению ума.

Но когда начинает обнаруживаться высшая жизнь, тогда и воспитание вступает в высший круг действия. Вначале дело воспитания состоит только в том, чтобы с благоразумием и любовью помогать пробуждающемуся духу разорвать оковы грубой животности, доставить ниспадающим лучам высше­го света свободный доступ к нему и с материнской заботливостью хранить и воспитывать чувство исти­ны, нравственного добра и красоты. А поскольку детский ум еще слишком слаб для того, чтобы непо­средственно воспринимать высокие предметы, то на­до для него представлять их в чувственных образах посредством повествований, примеров и подобий.

При этом каждую из раскрывшихся его сил так нужно развивать, чтобы она не только сама посте­пенно укреплялась, но и помогала раскрытию и усо­вершенствованию прочих сил. Например, память нужно упражнять в таких предметах, которые до­ставляли бы пищу для размышления, были занима­тельны и тому подобное.

Когда ум воспитанника сделается более незави­симым от чувственности и приобретет уже некото­рую силу подниматься выше того, что подлежит чув­ствам, тогда можно, соблюдая надлежащую посте­пенность, занимать его отвлеченными исследования­ми и высшими умственными упражнениями, но так, чтобы знание и вера взаимно поддерживали друг друга, как прежде было кратко замечено.

Хотя раскрытие духа и переход от чувственного к сверхчувственному во всех людях совершаются одинаковым порядком, но время, в которое та или другая сила, например, разум или ум начинают дей­ствовать, бывает очень различно. При этом весьма много зависит от качества природных способностей и от влияния внешних обстоятельств.

Впрочем, постепенность раскрытия духа никак не нужно понимать в том смысле, будто низшие си­лы уже не нужно образовывать, если начинают дей­ствовать высшие. Напротив, все способности надо совершенствовать больше и больше, приводя их в согласие между собой. Только всегда нужно иметь особенное попечение о тех способностях, которые, по естественному порядку, именно теперь должны быть раскрываемы.

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Copyright © 2024 Профессиональный педагог. All Rights Reserved. Разработчик APITEC
Scroll to top