Воспитание всегда должно учитывать личные качества воспитанников. Поэтому при умственном образовании прежде всего необходимо узнать, какие дарования имеет воспитанник, к каким предметам он преимущественно расположен и как надо поступать, чтобы предохранить умственные способности его от повреждения и правильно развивать их. Здесь опять нужно припомнить, что вообще было сказано о различии личных свойств воспитанников.
Главное дело тут состоит в беспристрастном, постоянном и рассудительном наблюдении за тем, как различные способности воспитанника будут обнаруживаться во время обучения его и в обыкновенной его жизни. Но чтобы в этом случае не обманываться, никогда не нужно забывать, что:
а) человек имеет различные способности, которые не всегда обнаруживаются в одинаковой степени, каковы: память и рассудок, разум, воображение и др. Поэтому по одной какой-нибудь способности еще нельзя судить вообще о способностях воспитанника;
б) одна и та же способность в одном отношении может быть превосходной, а в другом очень слабой, например, память слов и память вещей. Также один и тот же человек к одному делу может быть очень способным, а к другому, напротив, малоспособным или совсем неспособным;
в) природная живость детей и их острые мысли, хотя часто оправдывают выгодное предположение об их способностях, однако не служат еще несомненным признаком способностей. Часто то самое, что считается проблеском гения, на самом деле бывает порождением самого поверхностного взгляда. А иногда истинно отличные таланты долго бывают скрыты и остаются без действия сами в себе до тех пор, пока счастливый случай не возбудит их;
г) не всегда по одной внимательности детей к учению и по их успехам можно судить об их таланте. Часто дети с наилучшими талантами отличаются излишней беглостью и невнимательностью. Притом здесь многое зависит от способа учения. В воспитанниках настоящее состояние их таланта надо отличать от их ранних способностей. Посредственные способности при помощи постоянного прилежания и хороших пособий мало-помалу могут сделаться очень хорошими, и, напротив, даже отличный талант может огрубеть от нерадения;
д) также и обыкновенные испытания не решают дела. Ими больше измеряются приобретенные познания и способности, чем талант. Пустой, но смелый говорун иногда выдерживает испытания гораздо удачнее, чем ученик с отличными способностями, но робкий или неспособный хорошо объясняться. Хотя учитель, знающий хорошо свое дело и имеющий опытный и глубокопроницающий взор, многое может усматривать из ответов ученика, но редко для такого учителя достаточно бывает одного испытания, чтобы произнести решительное суждение о способностях воспитанника.
Важнейшие предметы, на которые нужно обращать внимание при формальном образовании, таковы: возбуждение умственных сил, вникание, свобода, твердость и правильность умственной деятельности.
Первое условие есть возбуждение умственных способностей, состоящее в том, что они легко приходят в деятельность. Хотя человеку присуще внутреннее стремление приводить в деятельность свои умственные силы, но это естественное влечение без внешнего возбуждения у многих бывает слишком слабо для того, чтобы производить нужное действие. Отсюда происходит та столь обыкновенная дремота духа, во время которой человек, подобно бездушному истукану, имеет очи, но не видит, и уши, но не слышит.
Поэтому воспитатель должен стараться пробуждать дремлющие способности, занимать их при каждом случае и эту деятельность обращать воспитаннику в привычку и потребность. Для этой цели воспитатель должен не только доставлять обильную пи- щу уму своего воспитанника, но как можно чаще ставить его в необходимость применять свои силы.
При этом, без сомнения, опять нужно обращать внимание на личные свойства воспитанника, чтобы не обременять его больше, нежели сколько он может перенести. Впрочем, нужно возбуждать и упражнять все его силы и для этого надо пользоваться не только определенными часами учения, но и всеми удобными случаями, которых в повседневной жизни очень много и которые чем меньше бывают изысканны, тем кажутся привлекательнее и занимательнее.
Второе условие есть вникание разума в известный предмет, или внимательность. Деятельность разума не может быть успешной, если человек не умеет отрешаться от посторонних, развлекающих его впечатлений, чтобы исключительно заниматься своим делом. Но и в этом случае в детях опять замечается большое различие. Одни очень легко могут сосредоточиться, других, напротив, никакой предмет не занимает или, по крайней мере, они не останавливаются ни на одном, и их беглая мысль поспешно переходит с одного предмета на другой. Вообще здесь очень многое зависит:
а) от приобретенной уже силы ума. Рассеянность извинительна в детях. В их духе нет еще той нужной твердости, которая не позволяла бы им развлекаться внешними впечатлениями;
б) от предметов: соответствуют ли они способностям и наклонностям детей или нет. Кто, например, будет настолько нерассудителен, чтобы от ребенка, еще не приученного к мышлению, требовать вникания в отвлеченные рассуждения?
в) от состояния и расположения духа. И взрослый человек едва может устремить свое внимание к какому-нибудь предмету до тех пор, пока его сердце беспокоят сильные заботы или его тело мучат жестокие болезни;
г) от внешнего положения, которое иногда благоприятствует, а иногда препятствует вниманию;
д) наконец, от времени, правильно ли оно избирается и не слишком ли бывает продолжительно.
Отсюда вытекают следующие правила:
а) не нужно ставить в большую вину ребенку, особенно в ранние годы его, если он легко отвлекается, но надо стараться, насколько возможно, помогать ему сосредоточиться, удаляя от него все отвлекающее;
б) детям надо представлять предметы в чувственных формах и делать их очевидными посредством объяснений, изображений, повествований и т.п.;
в) надо делать предметы занимательными, чтобы дети, убедившись в их необходимости и пользе, находили в них удовольствие и радость. Чем больше предмет доставляет ребенку удовольствия, тем больше он занимается им.
С внимательностью очень тесно связана свобода в употреблении умственных сил. Эта свобода требует того, чтобы человек в умственной деятельности приобрел себе некоторый род независимости от внешних впечатлений, от обстоятельств времени и места и от расположения духа.
Правда, это трудная задача. Самый опытный мыслитель часто бывает нерасположен к умственным занятиям, потому что или тело, или воображение, или неблагоприятное состояние духа делают размышление для него трудным. Но эта свобода очень нужна, так как человек не может произвольно располагать своими обстоятельствами, а вынужден бывает приспосабливаться к тем ситуациям, какие встречает, и независимо от них продолжать дела по своему званию.
Справедливо, что как все человеческое, так и это укрепление духа имеет свои пределы, назначенные самой природой, и вредно было бы, если бы кто-либо во время сильной головной боли или во время беспокойства и возмущения сердечного стал принуждать себя к занятию.
По крайней мере, надо стараться довести детей до возможной степени этой свободы или независимости от отвлекающих предметов и обстоятельств. Средством для этого служит продолжительное, постепенное упражнение в том, чтобы не позволять себе чем-либо развлекаться во время своих умственных упражнений.
Поэтому то, что прежде было сказано об устранении развлекающих предметов, надо понимать с ограничением. Кто в ранние годы не научился владеть собой во время умственных занятий так, чтобы мог продолжать свое дело вопреки настоящему своему расположению и несмотря на какие-нибудь затруднения, например, на внешний шум, тот едва ли когда-нибудь будет господином головы своей.
То же самое нужно сказать и о твердости умственных сил. Кто при умственной деятельности быстро начинает чувствовать утомление духовных сил своих или даже теряет нить занятий, тот, верно, не достигнет своей цели. И к этой твердости в умственных занятиях воспитанник с ранних лет должен привыкать мало-помалу, чтобы избежать опасности чрезмерного напряжения или другого какого-нибудь вреда. Поэтому весьма вредно, если воспитатель бывает слишком снисходителен к прихотям и легкомыслию детского возраста или если сам слишком часто и скоро меняет предметы учения и, как иногда бывает, начиная многое, ничего не оканчивает.
Главное же дело всегда состоит в правильности умственных действий, то есть в том, чтобы все силы человека стройно содействовали достижению его истинного назначения, как временного, так и вечного, или, по крайней мере, действовали так, чтобы ни одна из них не препятствовала достижению главного. Иначе, какую пользу принесет человеку возбуждение умственных сил, внимательность и твердость в мышлении и т.д.? Такой человек хотя быстро идет вперед, но не надлежащим путем, а потому идет не к счастью своему, а к погибели. Об этом будет сказано подробнее, когда станем говорить о каждой способности отдельно.