Таким образом, вина — это психическое отношение человека к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям. При совершении различ­ных преступлений вина проявляется по-разному. Срав­ним две ситуации. Поздней ночью преступник забрал­ся в магазин и похитил оттуда магнитофон. В другом случае водитель, находясь в нетрезвом состояний, вы­ехал в рейс, в пути не справился с управлением маши­ны и сбил человека, причинив ему тяжкие телесные повреждения. Ни у кого, разумеется, не вызывает со­мнения, что в том и в другом случае совершены пре­ступления, за которые по уголовному закону преду­смотрена ответственность. А вот что касается вины преступников, то она здесь проявляется по-разному. Человек, совершивший кражу, действовал умышлен­но. Преступление же водителя было результатом егопреступной неосторожности. Умышленные преступле­ния, как правило, более опасны, поскольку в них про­является воля человека, направленная на совершение преступных действий.

Итак, одна форма вины — умысел, другая — неосто­рожность. Подробнее остановимся на каждой из этих форм в отдельности.

В УК РСФСР говорится, что преступление признается совершенным умышленно, если виновный созна­вал общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидел его общественно опасные последствия и желал их или сознательно допускал наступление этих последствий. В этой характеристике со­держится разделение умысла на два вида — прямой и косвенный.

Возьмем тот же случай с кражей магнитофона в магазине. Мы назвали это преступление умышленным. В чем же здесь выражается преступный умысел? Вор лез в магазин с заранее обдуманной целью — совер­шить кражу. Он, конечно же, понимал, что его дейст­вия противозаконны и носят общественно опасный характер. Сознавал и то, что, совершая кражу, он тем самым причиняет имущественный ущерб государству. И желал причинить этот ущерб, преследуя цели лично­го обогащения. Вся воля и энергия его были направле­ны на совершение преступления. При прямом умысле человек сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидит его обществен­но опасные последствия и желает их наступления.

Косвенный умысел во многом сходен с прямым умыслом. Виновный здесь тоже сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия. Он предвидит его последствия. А вот дальше начинается различие. При прямом умысле, как мы видели, помимо приведенных выше двух признаков виновный еще и желает наступления общественно опасных последст­вий — к этому, собственно, и направлено все его пре­ступное поведение. При косвенном умысле этот воле­вой импульс отсутствует. Но вместо этого есть другое, не менее опасное — виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, пассивно относится к тому, что его действия могут причи­нить кому-то вред.

В народном суде рассматривалось дело Василье­ва. В один из дней, находясь дома, он услышал во дво­ре какой-то шум. Выйдя на балкон, увидел, что трое подростков рвут цветы с клумбы, заботливо выращиваемые жильцами дома. Васильев крикнул, чтобы они прекратили безобразничать и немедленно уходили со двора. Это не возымело действия. Тогда Васильев схва­тил скалку и изо всей силы кинул ее в подростков. Од­ному из ребят она попала в голову. В тяжелом состоя­нии его увезли в больницу. На суде Васильев возму­щенно доказывал, что он пытался унять распоясавших­ся юнцов, а его теперь ни за что ни про что судят. Председательствующий, терпеливо выслушав гневную тираду подсудимого, разъяснил ему, что подростки, ра­зоряя клумбу, конечно, вели себя неправильно, иссле­довало остановить, сообщить об их неправильном пове­дении родителям, в школу, в крайнем случае отвести в милицию, но только не кидать в них предметом, ко­торый мог причинить им травму. И затем спросил у Ва­сильева:

—  Бросая скалку, вы сознавали, что она может попасть в кого-нибудь из ребят?

—   Разумеется.

—  И допускали, что, попав в человека, эта скалка может причинить ему тяжкие телесные повреждения, а то и убить его?

—  Я просто хотел их проучить,— уклончиво отве­тил подсудимый.— Если бы скалка попала в ногу или в руку — все кончилось бы обыкновенным синяком...

—  Перед вами — типичный пример косвенного умысла. Виновный понимал общественно опасный характер своих действий, предвидел, общественно опасные по­следствия и сознательно их допускал. Подчас в кос­венном умысле вот такое сознательное допущение общественно опасных последствий своего преступного поведения проявляется в другой форме: человек вооб­ще безразлично относится к результатам своих дейст­вий. В судебной практике был такой случай: некто Сугоняев, защищая своего приятеля, на которого напали двое хулиганов, забежал домой, взял ружье и открыл на улице беспорядочную пальбу, в результате которой был тяжело ранен один из жителей поселка. Объясняя свое преступное поведение в суде, он заявил, что в тот момент он думал только о том, чтобы выручить прия­теля, а все остальное, в том числе и безопасность лю­дей, находившихся на улице, его не интересовало.

Одним из необходимых признаков умысла, как пря­мого, так и косвенного, является то, что виновный со­знает общественно опасный характер своего действия или бездействия. Эта способность сознавать общест­венную опасность того или иного преступного деяния есть у каждого человека. Живя в обществе, мы подчи­няемся его законам. Они входят в наше сознание по­степенно. Из книг, кинофильмов, газет, радио мы уз­наем, к каким последствиям могут привести различные преступления. Большую роль здесь играет и правовая подготовка в школе. Так постепенно у каждого из нас формируется правильное представление об обществен­ной опасности тех или иных противоправных дейст­вий. Широкая правовая пропаганда, развернутая в этой области, направлена на то, чтобы не устрашить людей возможным наказанием, а выработать у них чувство неприятия таких поступков, которые могли бы причинить ущерб обществу, государству. И то, что человек, сознавая опасный характер своего действияили бездействия, тем не менее сознательно идет на на­рушение законов, лишний раз говорит о его повышен­ной опасности. В Уголовном кодексе РСФСР имеются статьи, в которых прямо указывается на форму вины: измена Родине, то есть деяние, умышленно совершен­ное гражданином СССР в ущерб государственной не­зависимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР...»; «Умышленное причинение те­лесного повреждения или нанесение побоев, повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности...»; Умышленное уничтожение или повреждение личного имущества граждан, причинившее значительный ущерб потерпевшему...»

В других статьях Уголовного кодекса РСФСР нет такого прямого указания на форму вины, однако сам характер противоправного действия, а в отдельных случаях и его цель говорят о том, что это преступление может быть совершено только умышленно. Нельзя, скажем, по неосторожности совершить разбойное нападение. Это опасное преступление совершается только с прямым умыслом. Умышленные преступления — мошенничество, клевета, спекуляция. На одном из процессов давал показания подсудимый Трофимов, 16-лет­ний подросток, который вместе с приятелем совершил квартирную кражу. Он уверял судей, что никакого умысла у них, собственно, не было. Все получилось случайно. Они компанией спускались по лестнице. На одном из этажей увидели полуоткрытую дверь: хозяй­ка, как потом выяснилось, по делам забежала к сосед­ке. Заглянули в квартиру никого нет. В прихожей на холодильнике стоит транзисторный приемник. Ре­шили прихватить его с собой. Потом пробежались по комнатам, рассовывая по карманам все, что попалось под руку: часы, серебряные ложечки, книги, статуэтки. И затем столь же молниеносно исчезли из квартиры.

И вот на суде Трофимов совершенно серьезно утверж­дал, что они действовали не умышленно. Всему при­чиной беспечность хозяйки, оставившей дверь кварти­ры полуоткрытой. Будь она закрыта — они прошли бы мимо и ничего бы не случилось. Конечно, эти дово­ды наивны. Если ты честный человек, то никогда не протянешь руку к чужой вещи, даже если она никем не охраняется. Здесь же подростки сознательно пошли на преступление, хотя, конечно же, знали, что этого делать нельзя и подобные действия наказываются по закону.

Такое преступление, как кража, может быть совер­шено только умышленно, и напрасны усилия тех, кто, посягнув на государственное, общественное или личное имущество, пытается потом на суде «обосновать» это какими-то случайностями.

Умысел на совершение преступления у человека или у группы людей возникает по-разному. Часто преступ­ник обдумывает свои предстоящие действия. Заранее избирает объект посягательства. Определяет время со­вершения преступления, а также его способ (например, взлом замка или подбор к нему ключей). В данном случае мы имеем дело с заранее обдуманным умыслом, когда замысел и само совершение преступления отде­лены определенным промежутком времени. Ясно осо­знавая всю преступность своих предстоящих действий, человек всеми силами и средствами старается довести задуманное до конца. С заранее обдуманным умыслом обычно совершаются такие опасные преступления, как контрабанда, отдельные виды убийств, а в ряде слу­чаев и хищения государственного или общественного имущества по предварительному сговору.

У группы подростков, о которых мы только что го­ворили, заранее обдуманного умысла на совершение кражи не было. Возможно, у них вообще никогда не было намерений совершить что-либо подобное. Но вот увидели открытую квартиру — и сразу решили пожи­виться. Отрицательную роль здесь, конечно, сыграла их моральная неустойчивость, когда человек не заду­мывается над правильностью своего поведения и над теми последствиями, к которым могут привести его по­ступки. Намерение совершить квартирную кражу у подростков возникло внезапно, и они тут же осущест­вили его. Такой внезапный умысел может возникнуть и в ряде других случаев, предусмотренных законом. Так, в УК РСФСР есть ст. 110, предусматривающая ответственность за умышленное тяжкое или менее тяж­кое телесное повреждение, причиненное в состоянии сильного душевного волнения. Здесь действия винов­ного являются результатом внезапно возникшего умыс­ла, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, а равно иными его противоза­конными действиями.

Подростки достаточно часто совершают преступле­ния в результате внезапно возникшего умысла. Это во многом объясняется неустойчивостью их психики, им­пульсивностью поведения. А также отсутствием само­контроля. Вот еще одно тому подтверждение. Двое подростков шли мимо табачного киоска. За стеклян­ной витриной лежали пачки сигарет. Ребята огляну­лись. Никого вокруг не было. Один из них схватил ка­мень и со всего размаха стукнул по витрине. Схватили несколько пачек сигарет — и побежали. Потом, когда их задержали, следователь поинтересовался: «Вы, что же, заранее планировали украсть сигареты?» — «Да нет! Просто увидели, что в киоске никого нет,— вот и решили воспользоваться...»

Что опаснее: заранее обдуманный умысел или вне­запно возникший умысел? Казалось бы, первое, по­скольку там, как мы уже говорили, проявляются устой­чивые преступные намерения правонарушителя. Но в жизни иной раз бывает так, что преступление, совершенное при внезапно возникшем умысле, наносит не­измеримо больший, ущерб, нежели преступление с за­ранее обдуманным умыслом. При заранее обдуман­ном умысле в сознании человека нередко происходит борьба, заставляющая его не раз задуматься в пра­вильности своих намерений. В отдельных случаях это даже приводит к тому, что в конце концов человек от­казывается от совершения преступления.

Воспитывая ребенка, родители должны прививать ему умение контролировать свое поведение, предвидеть его результаты. Благодаря этому сама мысль совер­шить какой-либо антиобщественный поступок покажет­ся подростку неуместной. Но даже если он и решится пойти на нарушение закона, то, подумав о возможных последствиях своего поведения, он может отказаться от задуманного.

Прежде чем говорить о неосторожной вине и ее ви­дах, расскажем об одном случае.

В небольшой районный городок привезли фильм из ковбойской жизни. После одного из сеансов возвраща­лась домой группа ребятишек. Естественно, все обсуж­дали фильм, восторгались похождениями главного ге­роя, смелого, мужественного человека, презирающего опасности.

—   Помните, как его поймали и привязали к дере­ву? — воскликнул Игорь.— Потом ему на голову поло­жили яблоко и главарь шайки, чтобы испытать его нервы, сделал несколько выстрелов по яблоку. А он даже глазом не моргнул. Вот это выдержка!

—  А ты бы так смог? — спросил его шагавший ря­дом Федя.

—   Не знаю...— растерялся Игорь.

— Вот видишь, уже сдрейфил!

Это задело паренька. Его упрекали в трусости, да еще при товарищах — такого он стерпеть не мог. По­краснев до слез, отчаянно сказал;

—   А вот и смог бы!

—   Где уж тебе!

—   Не верите? Тогда давайте испытаем на практике.

Тут уже ребята растерялись:

—   Как это?

—   А вот так! У меня дома есть отцовское охотничье ружье. Я принесу его, мы проведем испытания, и вы тогда убедитесь: трус я или нет!

Игорь сбегал домой и, действительно, принес ружье. Ребята гурьбой направились к окраине городка, что­бы никто из взрослых случаем не помешал им. Нашли укромное местечко. Игорь передал ружье Феде, а сам встал к дереву. За неимением яблока на голову ему по­ложили пустую жестяную банку, подобранную на до­роге. Федя начал целиться. Руки его чуть подрагивали от волнения. Грянул выстрел. И все ахнули: Игорь бес­помощно сполз на землю и остался лежать неподвиж­но. После охватившего в первый момент оцепенения все кинулись к нему. Пуля попала в плечо. Сделали на­спех перевязку, вызвали «скорую помощь». Больше всех был ошеломлен случившимся Федя. Он растерян­но убеждал приятелей, что вовсе не хотел причинить вред Игорю. Все получилось нечаянно...

И в самом деле, ни прямого, ни косвенного умысла на совершение преступления в этой истории вы не най­дете. Федя не хотел ранить товарища. Единственное, что его интересовало: действительно ли Игорь под ду­лом ружья проявит такое же самообладание, как и ге­рой фильма? И все-таки случившееся, какая бы без­обидная подоплека у него ни была, нельзя считать обычным мальчишеским озорством, это — преступле­ние, за которое по закону предусмотрена уголовная от­ветственность. Но конечно, по своему характеру оно значительно отличается от умышленных преступлений. Виновный не стремился, как это бывает при умысле, причинить товарищу телесные повреждения. А то, чтоэто все-таки произошло,— результат его преступной неосторожности.

Неосторожная вина. Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления обще­ственно опасных последствий своего действия или без­действия, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение либо не предвидело возможность наступ­ления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть. Неосторожная вина в свою очередь де­лится на два вида: преступную самонадеянность и пре­ступную небрежность.

При умышленном преступлении виновный привлекается к ответственности даже в том случае, если его действия не повлекли общественно опасных последст­вий. Скажем, расхитителя задержали на месте пре­ступления. Он еще не успел воспользоваться похищен­ным. Но кража-то уже совершена, и за это он должен отвечать по закону. А вот при неосторожном преступ­лении ответственность наступает лишь тогда, когда действиями виновного причинен ущерб.

Из двух видов неосторожной вины мы сначала остановимся на первом — преступной самонадеянности. Она имеет следующие отличительные черты. Виновный знает, что его действие или бездействие может причи­нить кому-то вред, чего, кстати, он самникак не же­лает, но он рассчитывает на какие-то обстоятельства, которые, по его мнению, могут предупредить наступ­ление общественно опасных последствий. К сожалению, далеко не всегда такой расчет оправдывается..,

Склад находился на окраине села, в стороне от жи­лых домов. С трех сторон его окружала болотистая местность, густо поросшая камышом. Там был сделан низенький заборчик, через который без особого труда можно было перешагнуть. Вход на территорию склада был с четвертой стороны, через небольшие ворота. Неподалеку находилось пастбище, и частенько коровы, отбившись от стада, заходили на складскую территорию. Заведующему Складом Игнатову надоело без конца их выгонять, и он придумал эффективное, на его взгляд, приспособление: к проволочному заграждению вокруг склада подвел электрический ток. А чтобы ктонибудь из людей случайно не коснулся забора, Игнатов перед входом повесил объявление, в котором извещал, что через проволоку пропущен ток и надо быть осто­рожнее. В один из дней неподалеку от склада играли ребятишки. Прятались кто в густой траве, кто за де­ревьями, кто в ближайшем овраге. А один мальчуган побежал в сторону склада. Но едва прикоснулся к низенькому заборчику, перевитому проволокой, как тут же упал...

Дело об убийстве рассматривалось в суде. Подсу­димый объяснял, что заставило его подключить ток к забору, убеждал судей, что он вовсе не хотел причи­нить кому-либо вред.

—   Подключая ток к проволочному ограждению, вы понимали, что тем самым создаете для окружающих людей определенную опасность? — спросил председа­тельствующий.

—   Я, конечно, думал об этом,— ответил подсудимый.— И подключив ток, первым делом проверил его силу на себе.

—   Каким образом?

—   Сам притронулся к проводу рукой. Мне показа­лось, что сила тока невелика.

—   Вы сразу отдернули руку?

—   Конечно.

—   Ну, а если бы кто-то схватился за провод и не смог сразу его отпустить — привело бы это к несчаст­ному случаю?

—   В-возможно...

—   А вы сами в то время допускали такой вариант?

—   В какой-то мере. Но, как мне показалось, по­добного рода случайностей быть не могло. Судите сами. Склад находится на окраине села. Посторонним людям здесь просто делать нечего. А тех, кто приходит ко мне по делам, я заранее предупредил, что к прово­лочному заграждению прикасаться нельзя. Кроме того, объявление перед входом повесил.,.

—   Неужели вы всерьез думаете, что это объявле­ние могло как-то спасти положение? А если бы, ска­жем, ночью кто-то заблудился и нечаянно оказался возле склада. Он ведь в темноте и не смог бы прочи­тать ваше объявление. А ребятишки, случайно оказав­шиеся в том месте, как мы убедились, просто не обра­тили на него, внимания. Так что возможность несчаст­ного случая практически существовала все время. Вы согласны с этим?

Подсудимый вздохнул:

—   Согласен. Но я думал, что само расположение склада, его удаленность в сочетании с некоторыми мои­ми предупредительными мерами — надежная гарантия того, что ничего не случится...

Преступная самонадеянность заведующего складом проявилась во многом. Подключив ток к проволочному заграждению, он наряду с некоторыми предупреди­тельными мерами рассчитывал на какие-то обстоятель­ства (на расположение склада в болотистой местности и на его удаленность от селения), которые, как ему ка­залось, способны предотвратить наступление общест­венно опасных последствий. Игнатова осудили за не­осторожное убийство, в основе которого лежала пре­ступная самонадеянность.

Иногда человек знает, что его действия могут при­чинить окружающим вред, но, полагаясь на собствен­ные личные качества (силу, ловкость, мастерство и т. п.), самоуверенно считает, что ничего этого не про­изойдет. Так произошло с шофером Тимченко, который выехал в рейс на машине с неисправными тормозами.

Он, конечно, знал — это опасно как для него самого, так и для других людей. Но, рассчитывая на свою профессиональную сноровку водителя первого класса, посчитал, что в рейсе ничего не случится. Но на одном из перекрестков машина, после тщетных попыток Тимчен­ко остановить ее, врезалась в шедший впереди автобус. Дорого обошлась преступная самонадеянность водите­ля.

В преступной небрежности нет того признака, кото­рый обязательно присутствует и в обоих видах умысла, и в преступной самонадеянности — предвидения общественно опасных последствий своего действия или без­действия. Действительно, здесь человек не предполагает о возможных последствиях своего поведения, но имеете с тем он должен был и мог их предполагать. Сами эти понятия «должен был» и «мог» говорят о том, что человек, обладая определенными знаниями, жиз­ненным опытом, умением ориентироваться в окружаю­щей обстановке, обязан представлять, в каких случаях его действие или бездействие может нанести ущерб.

Рассматривая подобного рода дела, суды с особой тщательностью выясняют: мог ли данный человек, с учетом его возраста, личных качеств, профессиональ­ной подготовки, а также условий, в которых он действовал, предвидеть общественно опасные последствия своего поведения, а также предупредить их. Покажем это на примере. Двое рабочих Викторов и Казаков пос­ле смены возвращались домой. В пути они поссорились, Викторов, здоровый и сильный мужчина, ударил Каза­кова кулаком в лицо. Тот упал на спину и стукнулся головой об асфальт. С тяжелой черепно-мозговой трав­мой его доставили в больницу. Викторова привлекли к уголовной ответственности. На суде он уверял, что у него не было умысла нанести Казакову тяжкие телес­ные повреждения. Что ж, действовал он и в самом деленеумышленно. Нет в его поведении и элементов пре­ступной самонадеянности. А вот в остальном доводы подсудимого вызвали совершенно справедливое недо­верие у судей. Обладая большой физической силой, Викторов не мог не знать того, что его удар сам по себе опасен и, следовательно, мог стать причиной тя­желой травмы. Именно в результате этого удара Каза­ков не сумел устоять на ногах и, опрокинувшись, со всего роста упал на спину. Далее. Ссора происходила на асфальтированной мостовой. Как взрослый чело­век, имеющий определенный жизненный опыт, Викто­ров должен был понимать, что при падении Казаков может сильно удариться об асфальт и получить тяже­лые повреждения (если бы дело происходило на мягкой глинистой почве, возможно, все и обошлось бы не­большой травмой). Таким образом, в действиях Викторова есть все признаки преступной небрежности. Заду­майся он своевременно о возможных последствиях сво­их действий — преступления не случилось бы.

За совершение умышленных преступлений винов­ные наказываются по всей строгости закона. Человек, совершивший неосторожное преступление, менее опа­сен для общества — поэтому наказание ему следует относительно мягкое. Так, за неосторожное тяжкое телес­ное повреждение по УК РСФСР виновный может быть лишен свободы на срок до двух лет или приговорен к исправительным работам на срок до одного года. Неосторожное менее тяжкое телесное повреждение наказывается исправительными работами на срок до одного года или общественным порицанием. Даже за та­кое тяжкое преступление, как убийство, совершенное по неосторожности, предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет или исправи­тельных работ на срок до одного года. Особая гуман­ность здесь проявляется в отношении несовершеннолет­них. По закону лица, не достигшие 16-летнего возраста, не несут уголовной ответственности за преступления, совершенные по неосторожности. Это объясняется тем, что подросток, в силу своего возраста, отсутствия необ­ходимого жизненного опыта, в сложной ситуации не всегда может предвидеть общественно опасные послед­ствия своих неосторожных действий и предупредить их.

Преступная небрежность, как мы выяснили, свидетельствует о том, что виновный не проявил необходи­мой предусмотрительности в отношении охраняемых- уголовным законом интересов, хотя для этого у него имелась полная возможность. Но вот случаи, которые хотя и редко, но встречаются в судебной практике, ког­да действия человека со стороны вроде бы говорят о его преступной небрежности,-но при внимательном изу­чении фактов заставляют усомниться в его виновности вообще.

Борин работал сторожем в магазине. В один из ве­черов он, как обычно, находился на посту. В двенадца­том часу ночи, когда движение на улицах стихло, не­подалеку от магазина раздался женский крик. Кто-то звал на помощь. Борин был дружинником и, естествен­но, не мог остаться безучастным к чьей-то беде. Захва­тив с собой заряженное ружье, сторож побежал в ту сторону, откуда раздался крик о помощи. Метров че­рез сто на тускло освещенном перекрестке он увидел, что неизвестный мужчина, как впоследствии выясни­лось, это был ранее судимый Рутов, избивает женщи­ну. Сторож крикнул: «А ну, прекрати!» Рутов обернул­ся к нему и грозно посоветовал, чтобы он шел своей дорогой и не вмешивался в чужие дела. Но сторож не уходил. Он стал отталкивать Рутова от женщины. Ружье в этот момент находилось у него в левой руке. Ни с самого начала, как услышал крик о помощи, ни в эту минуту, когда пытался освободить женщину от пьяного хулигана, Борин не собирался применять ору­жие. Видя, что сторож не отстает, Рутов со всего махуударил его ногой в живот. Удар был настолько силен, что Борин упал на землю. Во время падения он непро­извольно нажал на крючок ружья. Грянул выстрел, которым Рутов был убит наповал...

Совершено убийство, за которое, как мы знаем, законом предусмотрено очень строгое наказание. И тем не менее Борина освободили от уголовной ответствен­ности. Почему? Да потому, что вины его в происшед­шем нет. В действиях Борина мы не найдем умысла, ни прямого, ни косвенного. До этой встречи он совер­шенно не знал Рутова и, следовательно, не мог иметь по отношению к нему каких-то злых намерений. В ру­ках у него было ружье, но он не пытался применить его и даже не угрожал им, он старался воздействовать на пьяного хулигана убеждением. Значит, умысел на совершение преступления здесь отпадает полностью. Heт здесь вины и в форме преступной самонадеянно­сти, когда человек предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего поведения, но про себя рассчитывает, что они не произойдут. Сто­рож никак не мог предвидеть гибель Рутова, поскольку не собирался в него стрелять. Не найдем мы здесь и элементов преступной небрежности, когда виновный хотя и не предвидел общественно опасных последствий своих действий, но должен был и мог их предвидеть. Если уж оценивать по справедливости всю эту ситуа­цию, то причиной выстрела, приведшего к гибели Рутова, явилось неправомерное поведение самого пострадавшего, который первым напал на сторожа.

Здесь мы имеем дело с так называемым случаем или казусом. В подобных ситуациях наступившие вред­ные последствия находятся в тесной причинной связи с действиями человека. Но в сущности он не только не предвидит их наступление, а по обстоятельствам не должен и не может их предвидеть. Какие бы при этом ни наступили последствия, а они, как мы убедились из приведенной выше истории, могут быть очень тяжелы­ми, вины человека в причинении вреда нет и, следова­тельно, он освобождается от уголовной ответственно­сти.

Подчас случается, что при совершении одного и того же преступления вина правонарушителя проявля­ется в разных формах. Возьмем, к примеру, часть 2 гг. 108 УК РСФСР, предусматривающую ответствен­ность за умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее за собой смерть потерпевшего. Здесь само действие (тяжкие телесные повреждения) совершает­ся только умышленно, а последствия (смерть постра­давшего) могут быть только результатом преступной неосторожности. Так что установление двойной формы вины нередко имеет большое значение для того, чтобы правильно квалифицировать преступные действия ви­новного и установить ему справедливое наказание.

Конечно, установить вину нелегко. Но от этого во многом зависит размер наказания подсудимому. И в конечном счете его дальнейшая судьба.