Выбор предметов учения не должен зависеть от произвола воспитателей, он должен быть главным началом истинного воспитания, ибо нужно развивать воспитанника так, чтобы он мог удобно достигать указанного ему Богом назначения. Но это начало, к сожалению, очень часто оставляют без внимания. Многие учителя, преподавая науки, более ищут своей личной выгоды, нежели блага учеников.
На это столь важное занятие подобные воспитатели смотрят как на средство к пропитанию и поэтому стараются вести свое дело с большей, на сколько это возможно, для себя выгодой и легкостью или хотят только блеснуть на публичных испытаниях и тем возбудить к себе бесполезное внимание других. Часто родители сами руководятся одними земными видами: заботятся обо всем или, по крайней мере, слишком о многом и оставляют без внимания главное, по слову Писания, единое на потребу (Ак. 10, 42). Рассмотрим это главное начало сначала с отрицательной стороны, то есть разберем, чему не нужно учить.
Дух человеческий назначен к познанию и принятию истины. Поэтому воспитатель должен остерегаться, чтобы не обманывать своих учеников намеренно и не сообщать им ничего ложного; ибо ложь, безусловно, непозволительна, следовательно, никаким предлогом, никаким намерением, даже по видимости добрым, не может быть оправдываема.
Цель не оправдывает беззаконных средств. И какой бывает вред, если воспитанник в последующие годы узнает, что родители или наставники обманывали его. В результате легко ослабляется его уверенность и в том, что было преподано ему истинного. Конечно, детям не нужно высказывать или объяснять все то, что само по себе истинно: их возраст для этого еще не зрел, а иное было бы для них более вредно, чем полезно.
Но между благоразумным умолчанием того, что истинно, и намеренным обманом есть большое различие. Наставник должен или совершенно молчать о таких предметах, о которых дети еще не должны знать ничего, или, если ему надо коснуться их, пусть коснется только мимоходом и как можно осторожнее.
Если же ученики будут задавать вопросы об этом, то пусть он отвечает, что подобных вещей хорошо понимать они еще не могут, или пусть постарается отвлечь их внимание с помощью искусного оборота или посредством какого-нибудь постороннего рассказа.
По той же причине воспитатель должен наблюдать, чтобы другие не обманывали или не вводили детей в заблуждение, особенно когда дело касается важных предметов, например, рассуждения об истинах святой веры, нравственных обязанностях, благоразумном попечении о здоровье и т.д.
Надо обращать большое внимание как на тех людей, с которыми дети общаются, так и на книги, которые даются им для чтения. Необходимо удалять от них книги суеверные и такие, которые в красивых словах представляют заблуждения, искусно опутывают юношеский ум ложными умствованиями, вымышленными или неправильно перетолкованными рассказами, а что всего опаснее, отравляют их нежное сердце обольстительным изображением чувственных удовольствий, острыми изречениями и самодовольными решительными приговорами во вред истине и долгу и т. п.
Ученикам не нужно также сообщать познаний вредных и опасных. Человек есть существо не только разумное, но и нравственное, и его конечное назначение — не одно познание истины, но полная преданность и любовь к Богу. Поэтому познание всегда надо подчинять целям нравственным.
Горе ребенку, если свое знание покупает он потерей невинности! Что пользы человеку, если он, познав все доступное человеческому разуму, потерпит от того вред для своей души? А в том нет сомнения, что есть такие познания, которыми в людях несовершеннолетних оскверняется воображение и прежде времени пробуждаются еще дремлющие чувственные наклонности; равно как и такие познания, относительно которых нужно опасаться пагубного злоупотребления, как, например, было замечено о ядовитых растениях и т. п. По этой же причине естественную и гражданскую историю надо преподавать детям всегда с большой осторожностью и разборчивостью.
В программу обучения не должны входить такие предметы, которые не приносят ученикам никакой пользы. На свете так много вещей, необходимых и полезных для изучения, что неизвинительно было бы, пренебрегая ими, толковать детям о том, чему они не могут найти никакого применения. Нередко родители и воспитатели, при выборе предметов, руководятся не пользой, получаемой от них, но одними случайными обстоятельствами, например: господствующими предрассудками, модой, желанием блеснуть ит. п. В результате дети иногда учатся почти всему, кроме того, что им особенно полезно и необходимо знать.
Наконец, не нужно чрезмерно обременять детей предметами учения. Хотя человек никогда не может научиться слишком многому и не испытывает тяжести от многих познаний, однако нередко учат слишком многому и не по силам. И это почти всегда обращается во вред воспитанникам, потому что:
а) время разделяется на многие предметы так, что воспитанник ни одного из них не может изучить надлежащим образом;
б) от чрезмерного отягощения ослабевают если не телесные силы детей, то внимание и охота к учению;
в) не только воспитанники со слабыми способностями, но и самые одаренные бывают не в состоянии обдумывать и самостоятельно перерабатывать преподанное. Все услышанное не укореняется глубоко в душе их и очень скоро вытесняется новыми впечатлениями, а потому очень быстро забывается;
г) в таких людях весьма легко рождается мечта, будто они знают уже все, что когда-либо знал человеческий разум. От этого мнимого многознания они становятся горды, спорливы и не только малоспособны к делам общественным, но и тяжелы, а иногда нетерпимы в обыкновенном общении.