Воспитывать может одна любовь, а любовь тре­бует не только ласковости, но и строгости: той и дру­гой надо удерживать молодого человека на прямом пути, чтобы он достигал и временного, и вечного своего назначения. Впрочем, в наказаниях не нужно быть опрометчивым. Тот, кто наказывает слишком часто и без крайней нужды, сами наказания делает недейственными.

Наказания необходимы тогда, когда в воспитан­нике чувственность берет верх, и ни убеждения ра­зума, ни естественные последствия худого поступка не могут остановить ее стремлений, особенно если требуется скорое противодействие. Весьма ошиба­емся мы, когда надеемся только словами обуздать чувственные пожелания и думаем, что и без наказа­ний, одним словесным вразумлением, всегда можно направлять волю воспитанника к порядку.

Напрасно мечтаем мы, будто наша любовь к че­ловечеству возведена на высшую степень, если ни в каком случае при воспитании не дозволяем себе мер благоразумной строгости. Напротив, это показывает не полноту, а недостаток нашей любви к человеку.

Из этого видно только то, что мы не знаем ни благих плодов той крепкой любви, которая, любя, наказывает, ни губительных последствий той слабой любви, которая отвергает всякое наказание. Кому нужны на это доказательства,— пусть заглянет в смирительные и рабочие дома: там нередко слышны жалобы, произносимые со слезами и неутешной скорбью: «О, если бы отец и мать наказали меня за первое худое дело, не был бы я теперь таким извер­гом перед Богом и людьми!»

Возникает вопрос: какие наказания лучше упо­треблять родителям и воспитателям? Никогда не на­до употреблять такое наказание, которое не ведет к цели или более вредно, нежели полезно. А таким на­казание бывает, когда им повреждается здоровье наказываемого, подавляется в нем чувство стыда и чести, в прочих же детях, свидетелях наказания, возбуждается какое-нибудь вредное чувство, напри­мер, презрение, жестокосердие и т. п.

Следует всегда избирать такие наказания, кото­рые соответствуют настоящей потребности, сооб­разны с качествами виноватого и его товарищей и, по всей вероятности, могут обещать добрые послед­ствия. Здесь приведем следующие пояснения:

а) те наказания всегда лучше, которые как есте­ственные последствия сами собой вытекают из по­ступка. В таком случае, кажется, не воспитатель оп­ределяет наказание воспитаннику, а воспитанник сам себя наказывает;

б) степень наказания надо определять исходя из того, каким оно должно быть, чтобы могло произве­сти желаемое действие. Провинившегося воспитан­ника надо наказывать не для того, чтобы за равное воздать равным, но чтобы исправить его и предохра­нить от проступков на будущее время.

Поэтому маловажные, но обратившиеся в при­вычку проступки требуют иногда более сильного вразумления, нежели иной важный проступок, в ко­торый воспитанник вовлечен нечаянно — обстоя­тельствами, вопреки своему расположению. Из это­го правила можно делать исключение тогда только, когда строгое наказание бывает необходимо для пре­достережения других или когда оно заранее уже объявлено, и воспитатель должен выполнить свои угрозы, чтобы не показать воспитаннику примера непостоянства и не возбудить в нем надежды отме­ны наказания;

в) при выборе наказаний надо обращать внима­ние на личные качества провинившегося, на его фи­зические свойства, на темперамент, возраст, пол, звание, чувствительность и прежнее с ним обраще­ние;

г) наконец, нужно предусматривать, какое впе­чатление произведет наказание на товарищей нака­зываемого. Пусть оно послужит для всех спаситель­ным предостережением, но надо опасаться, чтобы чрезмерным унижением одного не произвести огор­чения или даже явного ропота в других.

Надо уметь не только выбрать наказание, но и привести его в исполнение. Много значит тот образ действия, какому следует наказывающий прежде на­казания, в самом наказании и после наказания. Прежде наказания нужно соблюдать следующие правила:

а)   первое и непременное условие, которое необ­ходимо строго выполнять воспитателю,— сохранять беспристрастную любовь к справедливости, посту­пать рассудительно, верно своему правилу, не свое­нравно и независимо от посторонних влияний. Более всего огорчается наказываемый, когда учитель все прощает другим, особенно богатым или своим лю­бимцам, а с него одного строго взыскивает за каж­дый проступок. Неприятное впечатление также ос­тается у наказанного, когда воспитатель подвергает его наказанию по собственному своенравию либо по преувеличенному, а иногда и совсем ложному наго­вору других;

б) никогда не надо наказывать, не удостоверив­шись в действительности проступка;

в) если не опасно отложить на время наказание, то лучше не наказывать виновного в самую минуту проступка, но прежде дать ему прийти в себя и осо­знать свою виновность. Наказание, объявленное виновному, но не сразу приводимое в исполнение, оставляет по себе сильное впечатление и томитель­ный страх, что часто действует сильнее, нежели са­мо наказание.

Во время наказания воспитателю не нужно увле­каться гневом или другой страстью. Наказывать на­до с рассуждением и спокойно; пусть все в тебе пока­зывает, что ты приступаешь к такому неприятному делу только по необходимости и из любви к долгу.

Ни слезы и сопротивления виновного, ни хода­тайства других не должны удерживать от соверше­ния наказания, как скоро оно признано необходи­мым. В том нет истинной любви, кто из ложного со­страдания боится дотронуться ран, которые нужно лечить, и тем дает им загноиться.

Наконец, все окружающие виновного, хотя бы и имели различные мнения о назначенном ему наказа­нии, по крайней мере, должны молчать о том в при­сутствии наказываемого. Большой вред, если отец и мать при детях спорят между собой о назначении им наказания, а также если мальчика, наказанного от­цом или в училище, нежная мать или родственники берут под свое покровительство, ласкают и старают­ся утешить подарками.

После наказания нужно проследить, какое впе­чатление произвело оно на наказанного. При этом надо как можно более облегчать для него исправле­ние и остерегаться особенно следующих крайностей:

а) не нужно мучить наказанного новыми упрека­ми, не нужно показывать ему гневного вида, или рассказывать о случившемся всем знакомым, или, что хуже того, насмехаться над ним;

б) равным образом не нужно наказанного тотчас после наказания ласкать, оказывать к нему состра­дание и как бы сознаваться, что с ним поступили слишком строго. Этим правилом часто пренебрегают родители, не умеющие владеть собой: они обыкно­венно во время наказания выходят из себя, а когда гнев пройдет, уступают чувству родительской неж­ности и стараются подарками и ласками как бы за­добрить наказанное дитя.

Всего приличнее родителям и воспитателям по­сле наказания сохранять равнодушный, не суровый и не слишком ласковый вид, но в той мере увеличивать свою ласковость к наказанному, в какой будет он по­казывать признаки желаемого исправления.