Хотя некоторые несправедливо утверждают, будто человек ничего больше не знает, кроме того, что он получает посредством внешних чувств,— ибо слишком неразумно идеи об истине, нравственном добре и красоте считать только произведением внешнего опыта,— однако же образование способности внешнего восприятия весьма важно, не только потому, что от нее зависит обыкновенная деятельность человека, но и потому, что эта способность доставляет пищу уму, которую вслед за тем он по высшим идеям обсуждает, обрабатывает и употребляет для своих целей. Поэтому справедливо можно сказать, что с кругом зрения расширяется и круг мышления.
Вообще философского умозрения никогда не нужно отделять от опыта. В новейшие времена, ослепляясь блеском идеального творчества и построения, крайне унизили столь прославленный прежде эмпиризм. Но как может человек правильно действовать на опытный мир, когда он, живя в одних идеях, не имеет о нем достаточного познания? Чтобы в своем высоком полете не быть игрой мечтательных обольщений, человеческий дух также имеет нужду в опытных познаниях, как корабль в грузе. С другой стороны, тот, кто, не имея высшего взгляда и идеального стремления, останавливается только на опыте, вовсе будет поглощен его потоком. Издавна жаловались, что решительный эмпиризм легко переходит в материализм.
Для образования способности внешнего восприятия нужно: а) сохранение и усовершенствование чувственных органов; б) сам ум сделать способным к восприятию предметов, соответствующих каждому органу, ибо не орган, собственно, видит и слышит, но ум человека, и он видит и слышит обыкновенно только то, что знает. Отчего, например, художник с притупленным зрением видит в прекрасной картине несравненно больше, нежели самое острое зрение человека необразованного?
Главное дело и здесь — правильное постоянное упражнение, для которого, не определяя известных часов, всегда и везде можно находить много случаев. Такого рода упражнения очень легко обращаются в занимательную игру, когда, например, между многими воспитанниками возбуждается соревнование, в котором один старается лучше других что-нибудь видеть, правильнее измерять длину, глубину и высоту, открывать больше самых тонких отличительных признаков и тому подобное. Однако необходимо:
а) чтобы подобные упражнения никогда не были опасны для нравственности и детской невинности;
б) чтобы не были односторонни, что бывает, когда, оставляя другие совершенства, имеют в виду только одно какое-нибудь, например, совершенство зрения и подобное;
в) чтобы преимущественно совершенствовался орган чувства более благородного и теснее связанного с исполнением обязанностей;
г) наконец, чтобы всегда соблюдалась строгая последовательность и постепенность в переходе от легких упражнений к более трудным.
Для того чтобы особенно развить ум для внешних наблюдений, надо с ранних лет предохранять детей от ветрености и той тупости, когда они смотрят на предметы без всякого размышления. С этой целью нужно приучать детей к размышлению:
а) о происхождении, составных частях, пользе и употреблении наблюдаемых предметов, особенно тех, которые часто встречаются в обыкновенной жизни;
б) о причинах встречающихся явлений, об их следствиях и действиях или вообще о причинной связи вещей.
Также мало-помалу нужно возбуждать в детях чувство приличия, порядка и красоты. Впрочем, об этом будет сказано ниже в статье о воспитании чувства красоты.
Наилучшее средство для развития наблюдательности есть срисовывание внешних предметов, посредством чего наше внимание делается более вдумчивым. В этом наша душа находит весьма приятное занятие, и, не говоря о многих выгодах рисования для жизни, рисуя, мы замечаем очень много как недостатков, так и красот, которых через простое наблюдение никогда бы не открыли.
При этом для детей всего поучительнее пример воспитателя. Если он в обыкновенном общении с детьми всегда показывает внимательность к встречающимся предметам и, не останавливаясь на мелочах, в присутствии детей охотно предлагает о предметах свои замечания, то этот навык наблюдательности незаметно перейдет и на воспитанников.
Но никогда не нужно забывать, что наблюдение внешних предметов не составляет главного для человека: оно должно быть только средством к достижению высших целей, которых никогда не надо упускать из виду. Не следует также воспитание этой способности обращать в пустую забаву без цели, но всегда надо направлять ее к пользе юного гражданина мира.