АВГУСТ
Кто ткет на темном ткацком стане твоем, август, рукою ведет челнок меж волокнами теней, которые перепутываются, чтобы стерлась
странная ткань твоя из жизни и смерти грядущей.
Ее как сон ослабляют волосы, губы твои, безмолвный дождь угасшие звезды утихомирит,
все трески машущих ладоней клена.
Вперед в мороз и в одиночество! О кто, скажи, соткал в одно твой жар и покорное умиранье?
МЕЧТАТЕЛЬ
Тот, кто сеет в тяжелую почву мечтаний,
видит свое лицо, исчезающее пред утренним светом,
брезжущее смутным пятном под грузом сомкнутых век,
и нет никаких мостов от жизни к жизни;
чем ближе к себе самому, тем непонятней,
брошен на произвол судьбы в лабиринте собственных
жил...
МОРЕ
Я мёста достиг, где проходит граница меж сушей и морем: прибой против прибоя, буря против молчанья, распластанного, как медуза. Дорожка лунная проложена во мраке. В безмолвье на песке след наполняется печалью, вмиг исчезает.
Здесь режет стриж вечера сетчатый полог.
Здесь ясный горит огонь, который волны угасят до холодов. Отраженная тишь, пелена водяных миражей, песнь для чужестранца, соки для старого дуба.
Я места достиг, где море, прощанье пред тьмою. Граница между безмолвьем и тайной. Волн леса, сгоревшие каравеллы, зрачки и глазницы, обращенные к звездам текучим.
ОСВОБОЖДЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
(фрагмент)
Нереальная реальность непостижная вечно: косуля, стоящая тихо между деревьев, улитка с тайным шорохом, как издалёка; лодки, вытащены из воды, режут ровную линию берега древнего: бездн откосы в песке, кто-то вернется, кто-то назад не придет.
День начался выдохом мощным земель.
В отчуждающем лабиринте глаз эта нереальная реальность тонет чуждая, близкая, свободная вечно от всяких границ, от времени и его законов.